ТРАНСКРИПТ
"По пути мы приземлились в Сигнапуре, и было очень важно, невозможно было дышать. И я всю дорогу до Австралии волновался, что здесь тоже будет очень влажно. Как я буду жить в таком климате? И я обрадовался, что было жарко, но нормально. 40 градусов было в тот день".
Это Александр Левин. В это время 45 лет назад он как раз находился в Италии в ожидании австралийской визы. Как и другие эмигранты той волны, Левин к тому моменту никогда не был в Австралии. Вообще заграничные поездки для советского человека были почти недостижимой роскошью, а если и случались, то в страны социалистического лагеря. Поэтому он не имел представления об австралийском климате.
К моменту его приезда в Мельбурн здесь уже начали появляться первые заведения общины. По его словам, община жила дружно, люди селились рядом на юго-востоке Мельбурна и собирались в местном клубе.
"Мы вместе создавали и первые вокальные коллективы, и первые рестораны, и организацию «Шалом» - это все было создано нашей иммиграцией. Мы все поселились на Балаклаве, на Carlisle street, в Elwood. Все были рядом, вместе".
Выехать из СССР и получить выездную визу, оставшись без паспорта, можно было только по приглашению Израиля. Однако организация HIAS, Hebrew Immigration Aid Society, стала предлагать мигрантам другие пути. Помимо Израиля, советские евреи могли отправиться в США, Канаду, Новую Зеландию и Австралию, дождавшись виз в эти страны в Италии. Как говорят представители общины, ожидание виз в Австралию было самым долгим из всех стран и могло составлять до полутора лет. Жизнь в Италии спонсировала организация.
Чтоб получить разрешение на выезд, аппликантам надо было подать заявление, приглашение из Израиля и справки от родителей, с работы, из домоуправления и других инстанций. После этого партийных людей вызывали на собрание коммунистической партии, обычно по месту работы. Такие собрания представляли себой крайне неприятный опыт, как вспоминают некоторые эмигранты, им приходилось терпеть оскорбления. Представитель ассоциации русскоговорящих евреев Австралии “Шалом” Леонид Френклах переехал в Мельбурн в 1979 году. Он вспоминает.
"Наши проблемы начинались с подачи заявления в ОВИР. Нам приходилось записываться в очередь, дежурить у входа, проверяться на утренних и вечерних перекличках и, когда подходила наша очередь, с трепетом входить в это угрюмое здание. Выдача виз иногда затягивалась на месяцы. Люди теряли работу. Некоторым людям отказывали в в выездной визе годами, им приходилось устраиваться на любую работу, чтобы их не объявили тунеядцами".
Тем, кому одобряли выдачу выездной визы, надо было сдать паспорт СССР - с этого момента из документов, удостоверяющих личность, у них была только справка.
Леонид Френклах и его жена подали такие заявления в августе 1979 года.
"К моему удивлению, через месяц нам сказали ОК и дали месяц на сборы. Поскольку моя жена была учителем музыки, ей разрешалось оформлять багаж. Мы решили везти пианино как будущий источник дохода. Чтобы не повредить его при перевозке, мы скупили в ближайшем grocery store весь запас рулонов туалетной бумаги и обложили ими пианино со всех сторон. Пианино пришло в Мельбурн без повреждений, а мы весь первый год пользовались запасом коричневой советской туалетной бумаги, тем самым лишив этого удовольствия весь наш бывший район в городе Гомель".
Михаил и Роза Мельцер из Бобруйска, тоже в Беларуси, переехали в Австралию в 1979 году. Как и многие, они старались привезти как можно больше вещей, потому что с советскими деньгами делать в другой стране было нечего, советский рубль не был валютой, которую легко обменять.
"Пианино я вез, это было отдельно. А я еще вез акваланг (смеется). Ну надо было деньги куда-то девать. У меня была машина в Советском Союзе, у меня была двухкомнатная кооперативная квартира. Я это все превратил в деньги. А куда деньги девать? Вот превратил в 27 чемоданов".
В СССР Роза Мельцер занимала руководящую должность. А в эмиграции начинала с уборки домов. Она говорит, что была счастлива этой работе, ведь семье надо было заботиться о двоих детях.
"Потом нашла в газете объявление о работе в деликатесном магазине на Prahran Market. Меня взяли работать продавцом. Потом я перешла в магазин на Acland Street и работала менеджером в деликатесном отделе. А потом муж с партнером открыли бизнес, и мы перешли работать к ним".
Бизнес Михаила Мельцера и его партнера по производству из пластмассы просуществовал 27 лет и закрылся, потому что партнеры не смогли выдержать конкуренцию с Китаем. Михаил говорит, что ему очень помогали австралийцы.
Многие из тех, кто пришел на праздник 50-летия советской еврейской общины в Австралии, также открыли свой бизнес. В Балаклаве до недавнего времени работал салон оптики, который открыли выходцы из Советского Союза.
Люда Фишман приехала с мужем и двумя детьми из Днепропетровска в Украине в 1980 году, бежав от коммунизма, говорит, что свои первые 60 долларов на открытие бизнеса по пошиву обуви UGG Australia, который по-прежнему работает, заработала, убирая еду в ресторане. Ее муж называет Австралию счастливой страной.
"Мы начали бизнес через 9 месяцев после переезда в Австралию. Я начал работать через три дня после переезда. И мы никогда не оглядывались назад. Начали бизнес с 60 долларов. В этом стране мы встретили столько хороших людей, нам так повезло. Мы должны быть благодарны этой стране, что нас так хорошо приняли. У нас много друзей, не только российских, но и австралийских. Счастливая страны, и мы счастливые, что мы попали сюда".
